Все новости

— Когда вы новость прочитали о Михаиле Ефремове, какая была первая мысль?

— Первая реакция, как у многих, — доигрался. Хотя у этого слова есть разные оттенки, конечно. Это можно сказать и с презрением, и с сочувствием. У меня, скорее, сочувствие.

— Это закономерный путь человека, зависимого от алкоголя?

— Мне тут легче рассуждать, чем многим, потому что я сам был зависимым человеком долгое время. Если человек не отказывается от пьянки, она всегда набирает обороты. Он при этом может работать, как и я продолжал, и серьезных катастрофических поражений в работе не испытывать.

Но при этом увеличивается токсичность проявлений пьянства. Сначала ты теряешь паспорта, а потом влезаешь в драки, потом попадаешь в более серьезные истории… Это и произошло с Михаилом Ефремовым. Насколько я знаю, раньше также были ДТП с его участием. И сейчас может быть 12 лет колонии, а в его возрасте это очень большой срок. И такая финишная прямая жизни, конечно… ну, никому не пожелаешь.

— Вы сочувствуете, а люди раскололись на два лагеря, одни говорят, что страна, жизнь такая, и сочувствуют, а другие кричат «Убийца!» Может ли это коллективное обвинение помочь человеку осознать, что он совершил и какой жизнью живет?

— Все могло повлиять: самоизоляция, страна, тяжелая жизнь, но есть масса людей, которые при этом не садятся в пьяном виде за руль и не убивают других. С другой стороны, кричать и обвинять человека — это вставать в позу судьи, что для меня как православного христианина, недопустимо. И Ефремову это никак не поможет. Выход из пьянства, по моему опыту, не может происходить насильно, или на каком-то злом раздражении «а я вам сейчас всем покажу», или на страхе «вы меня только не ругайте, а я больше пить не буду».

Это все трезвость принудительная, и она ненадолго. Конечно, люди, которые окружают пьяницу, особенно близкие родственники, обязательно должны стоять на позиции — то, как ты живешь, друг мой, это недопустимо. Мы тебя любим, но больше этого принимать не можем.

С этой точки зрения, тюрьма может помочь. Люди после тюрьмы к Богу приходят, преображение происходит. По нашему светскому представлению, там должно все поломаться, а, бывает, все внутри укрепляется и расцветает.

— Есть такие примеры в вашем кругу?

— Да, конечно. У меня есть знакомый, которого в свое время называли «министр опасности». Буян такой был. Загремел в тюрьму за очередную драку лет на пять, потом его выпустили, он вышел и поехал в монастырь, чтобы стать там послушником. Харизматичный дядька такой, высокий, здоровый, с бородой. В тюрьме он понял, что на самом деле творил. Это осознание не могло прийти к нему в той жизни, которой он жил вне решетки. Невозможно, нужны какие-то условия. И Господь, как мы знаем, иногда попускает это.

И вот он уже готовился войти в братию монастыря, а духовник ему сказал: «Нет, тебе не надо, у тебя семья есть». А он был уверен, что жена его не простила за те фортеля: «Да какая семья, жена мне уже пять лет не писала». В общем, он домой приехал, оказывается, супруга его ждала, хоть и молча. И потом у них еще трое детей родилось.

— Но там все же не было убийства.

— Убийства, может, и не было, а тяжкий вред здоровью был. Но вообще, если вернуться к Ефремову, я считаю, не совсем Михаил совершал аварию со смертельным исходом. Да, он это допустил и будет нести ответственность. Но есть такое понятие «алкогольное Я».

Вы не думаете, когда трезвый, о том, что исполняете в пьяном виде. Это такая добровольная шизофрения, у вас появляются качества совершенно иной личности. Например, человек ударил девушку, потом очнулся, и ему рассказывают об этом, а он искренне удивляется: «Нет, нет, это не я». И я даже думаю, что Ефремов плохо помнит, как садился за руль и что потом было.

Я тоже переживал эти затмения в грубой, самой темной фазе своего пьянства. Как бывший алкоголик, знаю, что это такое. Там именно провалы в памяти, и это не просто ты забыл, потому что «отрубился», а ты действуешь и ничего не помнишь. В тебе есть силы, воля, значит, в тебе кто-то действует. Но это не ты.

— Сейчас наши читатели точно скажут, что мы оправдываем поступки невменяемых людей.

— Оправдания тут никакого нет. Убийство есть убийство, его не совершает абстрактное духовное тело, а конкретный человек с именем, фамилией и отчеством. И человеку, перед тем, как он совершит тяжкое злодеяние, много раз, не один, дается свыше предупреждение: остановись, не делай этого, ищи пути, обратись за помощью! Пьяница всегда хочет «зависнуть» на одной точке комфорта, но ее в жизни нет — либо ты карабкаешься вверх, либо ты катишься вниз. А отрезок времени, когда кайфуешь, чем дальше, тем больше сужается. И он думает: ну вот сейчас пойду, не буду сильно пить, а просто буду весел. А выходит иначе.

Я стою с ножом, с него кровь капает

— Вы описываете свою многолетнюю зависимость как «мрачные годы пьянства, полные соответствующих мерзостей». А вам наверняка ведь прилетали предупреждения? Какие?

— Начинается все с довольно обыденных вещей. Сначала ты потерял по пьянке запасные ключи, потом основные, потом теряешь паспорт… У меня так и случилось, причем перед поступлением в вуз. Напился прямо перед консультацией к экзамену. В результате, в этот вуз не поступил, а еле-еле успел проскочить в другой. А дальше уже предупреждения пошли не как «звоночки» — «колокола» гремели.

Я сам попадал в аварии по пьянке, хоть и не сидел за рулем, был пассажиром. В 2000 году нас было пятеро в машине, двое погибли, остальные получили очень серьезные травмы. …Тогда выжил и даже песню прямо в Склифе написал. «Нецелованная грусть» называется. Думал тогда, что попал в такую катастрофу не случайно, вспоминал, сколько раз меня Бог предупреждал: нельзя идти этим путем. В такие моменты все вспоминаешь. И думаешь: «Ну почему я не хотел на это реагировать?» Но самое противное, знаете что? После того, как выходишь из этого состояния… Первое, что мы сделали после больницы…

— Выпили?

— Да. Напились, конечно же. Причем нам, двум выжившим врачи сказали: «Не пейте, дураками станете», — у нас были черепно-мозговые травмы. Мы выпили первые 100 граммов, посмотрели — вроде, дураками не стали. И продолжили дальше. Глупость, конечно, несусветная. Преступная глупость.

— За рулем был пьяный человек, как я поняла?

— Да все там были пьяные. Мы в тот период жизни вообще трезвыми почти не жили. А после этого я попал в армию. Отслужил два года и казалось, что все должно было остановиться. Но нет — в увольнениях стал напиваться. Приезжаешь в часть, тебя всего выворачивает, а надо приказы выполнять, строевым шагом ходить, нигде не приляжешь. На дембель, помню, сильно напился, что-то потерял опять…

После армии началась деградация — в среднем, бутылку водки в день выпивал. И я не считал, что это плохо, что слишком много пью. Нормально, думал, ничего страшного. И потом все пришло к провалам в памяти, о которых я рассказывал.

Во время одного из них я очнулся в тот момент, когда обнаружил, что размахиваю ножом перед человеком, с которым вроде бы только что по-дружески разговаривал. Мы все сидели на какой-то квартире, выпивали. Он кричит мне: «Ты что творишь?» А я стою с этим ножом, причем уже руку ему поранил, с ножа кровь капает, ничего не понимаю… И пытаюсь осознать, что вообще происходит?

— И именно это стало поворотным моментом?

— Да ничего подобного! А потом произошла трагедия — я толкнул свою бабушку. Слава Богу, она сейчас жива и здорова, но тогда она упала и разбила голову. Вот после этого вся семья, которая до этого надеялась, что во мне добро как-то само победит, решила меня изолировать. Все вместе собрались и сказали: «Все, дружок, приехали. В следующий раз такое повторится — ты сядешь. Мы сами подадим заявление. А это точно повторится, если не перестанешь пьянствовать». И тогда, помню, меня это поразило — это я что ли такой плохой? За что меня так обижают?

И вот после этого возникла тропинка в семейный клуб трезвости в селе Ромашково. Через моего духовника, отца Вячеслава Резникова, это произошло. Еще мне отчим, врач, сказал тогда: «Пьянство само по себе не остановится, если ты сам его в себе не остановишь. Выбирай — либо в общину трезвости, либо в тюрьму, которая для тебя в данном случае лишь вопрос времени».

Я приехал в Ромашково, увидел людей, и меня поразило, что они живут полной жизнью, они красивые и где-то даже крутые, а не трясущиеся бледные люди, которых нам показывают в голливудских фильмах про анонимных алкоголиков.

— В таком окружении легче себя алкоголиком признать или почему это важно?

— Признавать надо не для того, чтобы просто признать: да, я алкаш. А для того, чтобы вывернуться из прошлого и стать трезвым. Я почему не шел к анонимным алкоголикам? Потому что там надо было говорить: я алкоголик такой-то, ну как в фильмах показывают. Я вечный алкоголик, и буду таким. Ну а зачем тогда мне трезветь, если я вечный алкоголик? Я тогда и буду пить вечно.

А еще видел людей, которые после АА подсели на их группы. Зависимость от групп появляется. И какая разница, от чего ты зависишь, от алкоголя или от группы.

— Но ведь эти 12 шагов логичные же, рабочая схема?

— Шаги-то везде более-менее похожи. Просто в семейном клубе трезвости единицей поражения и возрождения является семья, а не конкретный человек, то есть там все взаимосвязано.

Я пришел один, но спустя три месяца я увидел, что к нам в комнатку, на второй этаж приходского дома, поднимается моя на тот момент еще не супруга, а подруга Наташа. Сначала подумал: «Ну чего она приперлась?» А ко мне подошла наш психолог Елена Юрьевна, идет как солнце светит, улыбается. Я говорю: «Чего улыбаетесь-то?» — «Смотри, Наташа пришла! Знаешь почему? Потому что ты реально изменился. И ей стало интересно. Я тебе как женщина говорю».

Сейчас мы женаты с Натальей, у нас трое детей, четвертый будет скоро, даст Бог. Семья — это важнейший стимул и поле, чтобы возрождаться и преображаться. В ней ты непременно будешь трудиться, слава Богу. И как Апостол говорит, всякий трудящийся достоин награды своей. Семья — поле труда, но этот труд благодарный.

Я помню ехал после первой встречи в клубе трезвости, думал — ребята какие хорошие, надо все-таки туда походить. И на второй-третий день я был таким радостным, каким не был много лет. Я думал, что радость — это выпивка. Оказалось, выпивка — это кайф, который приобретаешь незаслуженно. А радость — то, что приобретается трудом или когда твои действия соответствуют промыслу Божьему.

И вдруг спортсмен запил, а офицер подсел на наркотики

— Раньше я думал, а теперь верю в это: без Божьей помощи невозможно справиться со страстью. Курение, наркомания, алкоголизм — человек может это прижать в себе.

— А я думала, раз начал употреблять, то всю жизнь на мине стоишь.

— Нет, ну что вы! Вот говорят, человек грешный. Что такое грех? Не попадание в цель, огрех, ошибка, промах. Появляется тяга к выпивке — это грех, значит, промахнулся ты.

А что мы делаем в случае промаха? Ищем человека, который учит прицел держать, в тир идем тренироваться. И стремимся попасть в цель! Ну через год, через пять, но попадем! И вот эти целеустремленность, решительность и последовательность, вот эти три вещи, они помогают. И Господь очень быстро помогает, если человек решительно хочет стать трезвым.

— Приведите тогда вдохновляющий пример.

— Были у нас в клубе две супружеские пары, такие порядочные, советские уже взрослые люди. И у каждой пары — по сыну лет 25: один спортсмен, другой — офицер. И вдруг спортсмен запил, а офицер подсел на наркотики. Родители пришли к нам в совершенно дезориентированном состоянии, не понимали, что произошло. И в том, и в другом случае ситуация подошла к такой границе, что оба сына могли получить тюремные сроки.

И вдруг начали происходить радостные события. Семьи буквально свыше что-то стало подвигать к храму. В конце концов, и та, и другая пара повенчались. Это изменило всю ситуацию. И вроде бы при чем тут венчание и реабилитация зависимого человека. Но вот это и есть семейный подход. Это не мои домыслы и не желание «пристегнуть» христианство ко всему, что только можно. Связь между событиями была явная.

— Они же не только повенчались и все, они же на встречи ходили и в себе что-то меняли? А то сейчас все побегут венчаться, чтобы дети пить перестали.

— Да, это произошло после того, как и те, и другие ходили к нам более полугода. Важно, что они шли на венчание не для того, чтобы сын бросил пить. Им было важно самим для себя устоять в этой ситуации — вот для этого они захотели сочетаться церковным браком, стать единым целым.

Один сын к тому времени пропал, его уже посадить планировали. И после венчания звонят и говорят, что решили закрыть дело на сына. А он вернулся и оказывается, что не просто гулял где-то, а находился все это время… при тюремном храме. Убежал, пришел какими-то дорогами к зоне — там строился храм, и он стал помогать и жить при нем. Спортсмен тоже бросил пить. Оба женились со временем.

— Сколько лет вы сами уже не пьете?

— Лет 12 где-то. Не помню точно, после 6–7 лет уже спокойно начинаешь к сроку трезвости относиться. Поначалу, конечно, дни считаешь.

Пьянство не может быть радостью, это горе

— А если про причины зависимости говорить. Все дело в инфантилизме и отсутствии ответственности, как психологи говорят?

— Отсутствие ответственности — да, безусловно. Но мне кажется, первое — это желание жить для себя. «Любовь не ищет своего», а человек пьяный всегда ищет исключительно своего. Даже если он кому-то помогает или встречается с девушкой, он ищет именно своих эмоций, своего кайфа.

Отсюда и рождается чувство безответственности — я не хочу ни за кого отвечать. Вы там живите, как сможете, а для меня главное, чтобы мне было хорошо.  А вообще эти люди часто уходят в зависимость с территории нелюбви. Она может создаваться как самим человеком («вы меня не понимаете, я вас всех умнее»), так и внешними условиями.

Кроме того, в алкоголике могут открыться скрытые таланты. Или такие качества, например, как сила воли. Ведь моя воля — это мое желание, мое стремление. Наркоману, чтобы замутить очередную дозу, приходится как на работу бегать по «точкам», несмотря на ломки. Просто когда человек трезвеет, у него эти стремления приобретают светлый характер. И сила воли оборачивается в другое, положительное направление.

— Как родственникам себя вести с постоянно пьяным человеком?

— Не надо быть соучастником преступления, которое называется «пьянство». Например, не давать ему денег, не отдавать за алкоголика кредит. Не надо! По сути, это соучастие. Люди переживают: а как же квартира — отнимут! Но на это есть юристы. Очень актуальная тема, кстати, у нас даже встреча специальная была в клубе, на которой юристы рассказывали, как грамотно родственнику пьяницы-должника защищать свои права в суде.

— Кредит ладно, а если близкий человек в пьяном виде валяется на улице, замерзает? Как не подобрать-то?

— Ну, беспомощного человека надо вынуть из сугроба и привести домой. А дальше есть несколько вариантов. Можно бульончика налить и порадоваться, что спасен, и через некоторое время он окажется там же, в яме или сугробе. Или сказать: «Значит так, родной, я тебя люблю, но через неделю ты отсюда съезжаешь и живешь самостоятельно. Буду давать денег только на гречку и хлеб». Я сам это проходил. Бабушка и мама пытались меня вкусно и «полезно» кормить, но это работало, честно говоря, в минус. Надо всеми силами показывать зависимому человеку, что у него не в порядке все.

— Очень сложно оставить человека там, где он тонет. Я имею в виду, разрешить ему загубить себя. 

— Представьте, что вы подплываете к тонущему детине лет 30-ти, а он пьяный. Вы говорите: ты сейчас захлебнешься. А он в ответ начинает вас лупить по лицу.

— Я, пожалуй, тогда обратно поплыву, к берегу.

— Правильно. Вот и получается, что пьяницы своими действиями лупят своих родственников ближайших. Она ему бульон, борщ, а он нажрался в тот же вечер.

— Ну, хорошо, я буду бегать по берегу и смотреть, как он тонет?

— Нет, вы будете звать на помощь. Людей покрепче, полицию, врачей. Но вы сама это делать не будете, потому что ваш ресурс закончился.

Для этого семейные клубы трезвости и существуют: мы в них делимся личным опытом, это очень важно. Без нотаций и менторства. Говорим, вот этим путем мы ходили, нам помогает. Хотите — пользуйтесь, не хотите — не пользуйтесь.

— А как человек все-таки осознает, что у него проблема? Понятно, что если он хочет утонуть, мы ничего не сделаем. Но когда у него щелкнет? Вот Михаил Ефремов говорит, например: «Я не алкоголик, я жизнерадостный пьяница». 

— Ну вот поэтому и дошло до трагедии. Он неадекватно оценивал свое состояние. Он считает, что пьянство — это радость. А это горе. Пьянство — это страдание души. Получается, он свою душу не чувствует. Но это я без осуждения говорю. Что-то в нем произошло, что он перестал свою душу чувствовать.

И не всегда только страшное обстоятельство на тебя влияет. Бывает, что появляется рядом человек, для которого трезвость — путеводная звезда. Такой личный пример помогает очень часто! А Ефремов, видимо, веселит своего «темного двойника». И настолько с ним сросся, что считает, возможно: его тень — это он и есть. А это не так.

— Когда вы поняли, что все, вы больше не алкоголик?

— Когда… перестал пить. Я понял, что мне это не надо. Протоиерей Алексей Бабурин, который курирует и окормляет работу наших клубов трезвости, как-то сказал — не надо говорить, что ты бросил пить, говорите «я для алкоголя умер». Сначала меня эта фраза коробила, а потом я через себя ее пропустил, и стало спокойно. Ну кто-то с парашютом не прыгает, а кто-то водку не пьет. Кто-то в шахту никогда не спускался, а кто-то не курит. Вот и все. Живи спокойно.

Когда становишься трезвым, столько жизненных путей открывается! Для развития, реализации талантов. Ты только успевай Бога о помощи просить, чтобы дал силы идти по жизни и укрепляться в трезвости. Самая большая обманка от дьявола для пьющего человека, которую он вкладывает ему в голову: «Ты без этого не проживешь». Что жизнь без этого жизнь скучна, темна, беспросветна. Это неправда, это ложь. Это я точно знаю.

Валерия Дикарева, Никита Вятчанин