Работы V литконкурса

Софья Гончарова

«Девушка в белом платье»

---

Посвящается вечной и светлой памяти моего дедушки Саши, и его Ангелу-Хранителю

Пожалуй, самое лучшее, что можно сказать про эту историю — она произошла в действительности. Александр, главный её герой — это мой дедушка. Всё, что вы прочитаете ниже, он очень серьёзно, без смеха и шуток рассказывал однажды моей маме, а мама, в свою очередь, мне. Я долгое время не могла решиться, но потом всё-таки попросила у неё разрешения написать о чуде Промысла Божьего, произошедшим с моим дедушкой. Мама согласилась, и так на свет появился этот рассказ.

***

Александр возвращался домой с войны. Потихоньку приближался тёплый, радостный май, и всё кругом дышало жизнью. По безбрежной небесной лазури плыли белоснежные облака. Ветви деревьев покрылись свежими зелёными листочками, и на каждый лёгкий вздох ветерка они отвечали тихим шелестом и трепетом. Цветки одуванчика, мать-и-мачехи и клевера всюду пестрели среди травы и даже пробивались сквозь трещины в асфальте на дорогах!  А доброе солнышко, казалось, с нежностью прикасалось к лицам прохожих, разглаживая морщины на хмурых лбах, пробуждая улыбки на губах с печально опущенными уголками, и зажигая глаза счастьем и надеждой! Люди словно воскресали из мертвых — их плечи распрямлялись, их шаг становился гораздо оживлённей и бодрей, и они обменивались по пути весёлыми взглядами с незнакомцами!

Но Александр, казалось, не замечал всего этого; он был всецело погружён в свои мрачные, безнадёжные мысли. Хоть на улице всё и было залито солнечным светом, в его душе царила ночная мгла. Уже подходя к своему подъезду, он остановился.

— Я вернулся, — едва слышно сказал Александр. — Но сколько моих верных, преданных друзей навсегда останутся там… Многих на моих глазах просто разрывало снарядами… В клочья… — он помотал головой, отгоняя тяжёлые воспоминания и мрачные образы, так отчётливо встававшие перед глазами. — Смысл жить мне, когда все они мертвы? Смысл?.. Никогда бы не подумал, что однажды скажу это… Но я жалею о том, что не погиб там же, с ними! — и он побрёл в подъезд, медленно передвигая ноги.

***

Александру было невыносимо думать о своих боевых товарищах, погибших на войне. Перед глазами то и дело вставали их весёлые, открытые лица, когда они на привале рассказывали друг другу анекдоты и забавные истории из жизни и покатывались с хохоту. Конечно, тогда все они понимали, что могут погибнуть на войне, но в глубине души не особенно верили в это… Казалось, и на войне можно жить припеваючи, в своё удовольствие и в свободное время попадать с друзьями в захватывающие авантюры, а единственной проблемой всегда будет лишь суровая армейская дисциплина. Они, весёлые молодые люди, сидящие у костра на привале, никак не могли ожидать, что многие из них встретят смерть уже на днях.

В памяти Александра то и дело пробуждались мрачные воспоминания о войне. Он отчётливо видел, как вражеская пуля попадает в грудь его близкого друга, как из раны мощным потоком хлещет ярко-алая кровь, как у того  подкашиваются ноги, он падает на землю, и, зажимая рукой ранение, хрипя и задыхаясь, ползёт по-пластунски, надеясь укрыться в ближайшем окопе, и как враг врукопашную добивает раненого, прежде чем успевают подбежать на помощь друзья-солдаты… Александр помимо воли вспоминал, как по небу, со свистом рассекая воздух, стремительно несётся снаряд, как он сталкивается с землёй вблизи от его товарища, растерявшегося от неожиданности, и как беднягу разрывает в клочья с диким грохотом, перекрывающим его крик…

Тяжёлые воспоминания о войне днём и ночью терзали бедное сердце Александра, и он ни в чём не находил от них спасения… Каждый день он вновь и вновь переживал в мыслях былые утраты; всё, всё кругом напоминало ему о пережитом ужасе и возбуждало в душе жгучую боль…

Вскоре Александр не выдержал и ушёл в глухой запой. Он пил ежедневно и помногу, с каждой выпитой бутылкой всё сильнее пристращаясь к водке. Он всей душой бросился в бездну пьянства. Напиться и забыться… Убежать от печальной, безнадёжной действительности хоть на время… Ощутить, как убийственная, сжимающая сердце тоска становится всё слабей с каждым глотком, и, в конце концов, исчезает… С упоением почувствовать, как лёгкий хмель приятно кружит голову, как мысли заволакивает густым туманом, как во всём теле появляется необычайная лёгкость, и, кажется, сейчас разбежишься, оттолкнёшься от земли и унесёшься к небесам, подхваченный порывом ветра… Жить в полную силу, наслаждаясь чувством свободы, эйфории, восторга!

Однако стоило Александру немножко отойти от похмелья и протрезветь, как кровавые образы погибших друзей вновь начинали упорно преследовать его. Их лица, искажённые ужасом и болью, вечно стояли перед глазами; в кошмарных сновидениях он видел, как они в жутких мучениях уходили на тот свет, слышал их надрывные крики за мгновение до смерти и в конце, как будто в первый раз, понимал, что их нет, они мертвы…

Словом, мрачная реальность возвращалась и после мимолётного облегчения от алкоголя казалась ещё хуже, чем прежде. Безнадёжная тоска и дикое отчаяние накрывали его мощной волной, закручивали в водовороте и с каждым разом утягивали всё глубже и глубже, всё ближе ко дну… А всплыть на поверхность удавалось Александру лишь при помощи крепкой выпивки. И он, чуть отойдя от похмелья, сразу же шёл в магазин за водкой и в скором времени опять входил в запой. Он тратил свой заработок и взятые в долг деньги на алкоголь, жил только им — лишь бы как можно реже возвращаться к жестокой действительности!

…Однажды Александр, по обыкновению, вышел из подъезда и направился в магазин за водкой. И вдруг остановился. Он неожиданно понял, какой пустой жизнью живёт. Да и живёт ли вообще? Его жизнь превратилась в бессмысленное существование, в замкнутый круг, из которого он никак не мог вырваться: запой, похмелье, приход в сознание — запой! С другой же стороны, Александр понимал, что если он и бросит пить, зловещие воспоминания о погибших друзьях постоянно будут стоять в его памяти… А ему отчаянно не хотелось ни того, ни другого… Не зная, откуда ещё ждать помощи, он поднял глаза к небу и тихо, с отчаянием прошептал:

— Помоги мне пережить всё это! — Александр постоял ещё немножко, молча глядя ввысь. — А впрочем… если бы там Кто-то был, ничего этого бы не случилось! — безнадёжно махнув рукой, прибавил он и перевёл взгляд с неба на крышу ближайшей многоэтажки. Он замолчал, нахмурившись и сосредоточенно глядя на неё. — Да. — наконец проговорил он с решимостью в голосе. — Пожалуй, это правда единственный выход. Я больше не могу так жить. Может, моя смерть не будет и вполовину так страшна, как ваши, друзья мои, но, честное слово, я постараюсь разделить с вами одну участь, как это бывало прежде.

***

На следующий день ещё до восхода солнца Александр в последний раз с нежностью взглянул на мирно спящую жену, поправил сбившиеся одеяльца у своих детей — мальчика и девочки и с грустью подумал, что больше они не встретятся…

Вскоре он уже вышел из подъезда и твёрдым шагом направился к виднеющейся вблизи многоэтажке. Он собирался сброситься с крыши не позже четырёх утра, поскольку в это время улицы пустынны, и никто из случайных прохожих не попробует остановить его во время самоубийства.

В своём решении Александр был твёрд. Он не знал, где найти силы жить дальше. Да и смысл? С тех пор, как он ушёл на фронт и вернулся обратно, всё вокруг безнадёжно изменилось и уже никогда, никогда не станет прежним! Александр твёрдо верил в то, что жизнь, которой он живёт, гораздо хуже смерти; он не сможет оправиться от потрясения и все оставшиеся годы проведёт в глубокой тьме… А потому не лучше ли порвать с этой никчёмной жизнью как можно скорее?..

Он обернулся, не сбавляя скорости, и окинул долгим взглядом свой дом — девятиэтажку, отделанную светло-бежевой плиткой. Мысленно простившись с ней, он отвернулся и пошёл дальше, решительно глядя вперёд, на многоэтажный дом, который всё приближался с каждым шагом.

«Скорей бы смерть!» — подумал Александр, ускоряясь. Раньше ему казалось ужасным то, что, когда человек умирает, он перестаёт существовать вообще; глядит в пустоту, ничего не осознаёт, ни о чём не думает, а чувствует, пожалуй, то же самое, что и живой, когда погружается в глубокий сон и не видит сновидений. Теперь же он только того и желал…

Когда Александр уже проходил мимо булочной и до многоэтажки оставалось идти совсем чуть-чуть, он вдруг увидел девушку в белом платье. Это удивило его: редко кого встретишь на улице в половине четвёртого, когда ранние солнечные лучи едва прорываются сквозь ночную тьму- да ещё и в воскресенье!  Девушка в белом платье стояла к нему спиной, и Александр, недоумённо взглянув на неё и пожав плечами, собрался было идти дальше. Как вдруг она обернулась и спросила с извиняющейся улыбкой:

— Простите, пожалуйста, вы не могли бы объяснить мне, как добраться до Кузьминского парка?

Александр прекрасно знал, где находится Кузьминский парк. Он тут же принялся за объяснения, торопясь как можно скорее описать девушке тот путь, что ей предстоит пройти, освободиться от неё и — покончить с собой.

— Извините, я ничего не понимаю… — смущённо проговорила девушка в белом платье. — Объясните, пожалуйста, ещё раз. Понимаете, я никогда раньше не была здесь и очень боюсь заблудиться!

Александр с лёгким раздражением подумал о том, зачем ей понадобилось отправиться в Кузьминский парк в полчетвёртого? Ведь правда, не рыбу же она собралась удить в этом чистом, белоснежном платье и без рыболовных снастей! И потом, в парке девушка, по её признанию, никогда раньше не бывала. Но зачем тогда идти туда — не знаю куда ни свет ни заря, когда на улицах едва ли встретишь прохожих и сможешь узнать у них дорогу?.. Однако он, скрыв своё раздражение, вновь принялся объяснять девушке, как добраться до Кузьминского парка, в мельчайших подробностях и деталях.

— Извините… Боюсь, я так ничего и не пойму, — отвечала та с сильной растерянностью в голосе. — Не могли бы вы, пожалуйста, проводить меня до парка? Очень вас прошу!

Александр тяжело вздохнул. Он всем сердцем ненавидел эту жизнь и хотел покончить с ней прямо сейчас! Даже короткий разговор с этой девушкой виделся ему так, будто они проговорили не меньше часа, а путь до Кузьминского парка и обратно и вовсе казался целой вечностью! Но увидев, с какой отчаянной мольбой девушка устремила на него взгляд, он вдруг пожалел её и согласился:

— Хорошо, пойдёмте, я доведу вас.

«Потом-то я всё равно вернусь, — твёрдо решил Александр, украдкой оглянувшись на многоэтажку. — Только провожу девушку до Кузьминского парка — и сразу вернусь»

***

Они молча шли по дороге; по обеим её сторонам виднелись высокие дома, а при них — дворы с детскими площадками, или же участки земли, засаженные юными деревцами, кустами, травами и цветами.

Александр шёл, думая о своих намерениях и глядя прямо перед собой. Он не пытался завязать разговор со своей спутницей и не смотрел на неё. А порой, погружённый в свои мрачные мысли, и вовсе забывал о её присутствии, потому что девушка ступала тихо, едва слышно, и за всё время их пути не проронила ни единого слова. Казалось, она чувствовала, что Александр сейчас не особенно расположен к общению.

Между тем, они шли всё прямо и прямо, мимо берёз, клёнов и ясеней, растущих повсюду, мимо белого дома с оранжевыми вкраплениями вокруг окон, мимо низкого и невзрачного серого строения, мимо детского сада, ограждённого зелёным забором из металлических прутьев, на котором тут и там сидели крупные виноградные улитки; мимо двух гаражей, выложенных из грязно-белого и рыжеватого кирпича, мимо светло-бежевого дома с крохотной лужайкой, лежащей перед ним. Наконец, Александр и девушка в белом платье повернули направо и, пройдя ещё немного вперёд, вошли в Кузьминский парк.

Бывают парки, где всё облагорожено, каждый кустарник и деревце аккуратно пострижены и имеют очень культурный вид, и везде, куда ни посмотришь, взгляд падает на асфальтированные дорожки да скамейки с урнами; в этих парках, конечно, тоже очень приятно гулять, но всё же, входя в них, понимаешь: это город. Однако в Кузьминском парке природа редко затрагивалась человеком и потому сохранила свой первозданный облик. В таинственную глубину парка вела узкая тропинка. По обеим её сторонам средь диких трав и густо разросшихся кустов лежали ветхие, трухлявые стволы, поваленные бурей; однако живых деревьев было гораздо больше, и небеса, светлеющие в преддверии рассвета, виднелись сквозь просветы в их кронах, тесно переплетавшихся между собой. Стройные древесные ветви гордо устремлялись ввысь, казалось, ещё чуть-чуть — и они дотянутся до облаков, плывущих высоко над землёй. Воздух был чист, всё вокруг дышало свежестью и прохладой настоящего леса… Ранним утром, до восхода солнца, здесь всегда царила глубокая тишина, прерываемая лишь шелестом листвы на деревьях, нежными птичьими трелями и шёпотом лёгкого ветра. Очутившись в этом уголке, погружённом в умиротворённое безмолвие, чувствуешь, как сердце озаряет тихий свет; всё плохое ускользает из памяти, в душе оживают лишь тёплые, нежные воспоминания…

Однако Александр не обращал особого внимания на красоту природы; он дождаться не мог, когда же, наконец, они разминутся с девушкой. «Всё, до парка мы дошли. А сейчас — принимаю её благодарности, прощаюсь с ней, разворачиваюсь и — ухожу, — думал он. — Странно, почему мне стало так тяжело дышать? Я как будто запыхался! Но ведь я шёл спокойным, умеренным шагом, а не нёсся вприпрыжку! Проклятый алкоголь… Неужели он успел так быстро расшатать моё здоровье? Так, мне надо срочно сесть и отдышаться»

— Спасибо, что помогли дойти! Вы мне очень помогли! — с искренней благодарностью проговорила девушка, и, увидев, что Александр с трудом переводит дыхание, тут же предложила: — Может присядем и отдохнём?

— Да, давайте, — ответил ей Александр. Они дошли до ближайшей скамейки, сели и, чтобы не было скучно, немножко поговорили. Однако очень скоро между ними воцарилось молчание; они были едва знакомы между собой и не знали, о чём бы ещё поговорить.

Между тем, всё в природе оживало. В ожидании близкого рассвета птицы защебетали звонче и заливистей; их весёлые голоса звучали особенно громко среди глубокого безмолвия пробуждающегося утра; они раздавались повсюду, наполняя своими дивными трелями целый парк. Дымное небо, заволочённое густым туманом, становилось всё светлей. Деревья раскачивались, размахивая ветвями и словно приветствуя солнце, медленно восходящее на небо… Травы затрепетали и приклонились к земле, а на кустах легонько задрожали листья — конечно, это было из-за ветра, но казалось, что природа благоговейно ждёт, когда же нежный солнечный свет зальёт собой всё вокруг…

— Как красиво… — прошептала девушка в белом платье, восхищённо глядя на небо. — Слава Тебе, Господи! Слава Тебе, показавшему нам свет!

— Да, вы правы, очень красиво, — рассеянно ответил Александр. В отличие от своей спутницы, он был погружён не в возвышенные созерцания рассвета и восхваления Творца, а в свои тёмные намерения. Он глубоко вдыхал чистый воздух, желая отдышаться как можно скорее и покинуть девушку — он уже довёл её до Кузьминского парка, а, когда она соберётся уходить, с лёгкостью сможет вернуться обратно и без посторонней помощи, ведь теперь ей известна дорога; если же вдруг она её забудет, на улицах будет много прохожих, готовых направить её в нужном направлении. Потому Александр решил, что девушке он чем мог, тем помог, а теперь пришёл час приняться и за своё собственное дело. «Кажется, всё в порядке, — подумал он, чувствуя, что дышится свободно. — Можно идти. Даже не верится… Ещё немного — и с этой жизнью будет покончено! Да, может, сейчас гораздо больше четырёх утра, на улицах могут встретиться прохожие и попытаться предотвратить мою смерть… Но я больше не могу терпеть! Я хочу умереть и умру. Меня ничто не остановит»

Он на мгновение отвернулся от девушки, собираясь с мыслями. А затем сказал, по-прежнему глядя в сторону:

— Извините, мне пора. Я пойду. До свидания.

Девушка в белом платье не ответила ни слова. Удивлённый её молчанием, он обернулся, и… увидел, что рядом с ним никого нет! Неужели она успела уйти? Но когда?! Зачем?.. И как ей удалось исчезнуть так тихо, без единого шороха? Александр окинул всё вокруг быстрым взглядом, пытаясь увидеть девушку, скрывающуюся в глубине парка… Но её нигде не было! Нигде!.. Она как будто растворилась в воздухе!

«Что ж, ладно. Какое мне дело?» — подумал он, поднявшись со скамейки и торопливо направляясь к выходу из парка. Александр едва не бежал к той многоэтажке; он решил больше не медлить со своими намерениями, поскольку, доведя девушку до Кузьминского парка, и так потерял много времени. Но постепенно его шаг становился всё спокойнее, плавнее. И дело тут было не в том, что он выдохся и больше не мог бежать, нет; ему этого просто не хотелось, и он, главное, даже не мог понять, почему! Он чувствовал, как душу медленно наполняет глубокое, безмятежное спокойствие… С каждым шагом ему становилось немножко легче, всё меньше хотелось умирать, всё сильней — жить, жить дальше!

Александр дошёл до многоэтажки и остановился, глядя на неё. «Это облегчение — временно, — понял он с тяжёлым вздохом. — А потом всё станет по-прежнему, как и было. Не вижу смысла менять решение из-за мимолётного всплеска эмоций, поэтому я сейчас же, сейчас же покончу с собой, как и собирался! Надо же, как эта девушка повлияла на твёрдость моего намерения… А ведь мы с ней, можно сказать, ни о чём и не говорили. Не знаю, как это объяснить, но в ней было что-то странное… Но что?»

И тут он понял. Эта неожиданная мысль вовсе не принадлежала ему, нет-нет! Казалось, кто-то другой мягко, бережно вложил её в голову Александра. Сквозь поток безнадёжно мрачных мыслей вдруг, словно солнечный луч, прорвался тихий, нежный голос… И в словах, произнесённых им, он ощутил истину, и тут же, без малейших колебаний, поверил в неё, принял её всем сердцем, всей душой… Девушка в белом платье не ушла, она по-прежнему здесь, рядом с ним. Даже ближе, гораздо ближе, чем когда они сидели вдвоём на этой скамейке, и Александр видел её лицо, слышал её голос, и при желании мог протянуть руку и дотронуться до неё… Теперь та девушка жила в его сердце — жила по-настоящему, в самом буквальном смысле… ведь она — его Ангел-Хранитель.

«Она приняла человеческое обличье, чтобы спасти меня, не дать мне сделать последний шаг…» — потрясённо понял Александр. На глазах его выступили слёзы… И в тот же миг он почувствовал, как все мысли о самоубийстве покинули его; унеслись прочь, словно зловещая стая чёрных воронов, вспугнутая человеком; исчезли, как ночные тени пред лицом животворящего солнечного света! В душе поселилась удивительная лёгкость… Нет, конечно, проблемы никуда не делись. Он не пытался сейчас сбежать, скрыться от них в мире иллюзий и ложных надежд, что обыкновенно делал, входя в запои; Александр трезво понимал: один он никогда не справится со всеми превратностями судьбы. Но ведь он не один, рядом с ним всегда будет Ангел-Хранитель, готовый по первому же зову явиться на помощь!

Александр впервые за долгое время со вниманием огляделся вокруг. Бросив взгляд на многоэтажный дом, он покачал головой и перевёл взгляд чуть выше. Солнце уже поднялось на небеса, заливая окрестности ярким, ослепительным светом. Мрачная ночь ушла в прошлое, и радостное, светозарное утро объяло мир тёплыми лучами…