Работы II литконкурса "Семья и трезвость"
Марина Короткова. «Клубные картинки»
Литературные зарисовки из цикла “Клубные картинки ” удостоены Диплома I степени Московского литературного конкурса имени священномученика Иоанна Восторгова “Семья и трезвость”
Это не для слабаков!
На встречах в общине семейного клуба трезвости мы часто говорим о правильной организации общего семейного времени. Это могут обеды и простые чаепития за общим столом в одно и то же время, совместные паломнические поездки или чтение книг в кругу семьи. Используя эти нехитрые инструменты, семья может плавно и красиво дрейфовать в спокойной бухте благополучия.
Хочу рассказать о пользе чтения с детьми и обратить внимание на одну интересную новую книгу. Когда-то на лекциях профессора Валентина Айзиковича Зарецкого выхватила удивительную строку из замечательного его экспромта, что чтение книг и сказок на ночь ненавязчиво развивает творческую составляющую человека. Всегда держала это в уме и верила в силу слова знатока литературы, поэтому книги детям регулярно читала. Удивлением и открытием стало то, что даже повзрослевшие дети не прочь послушать чтение книг. Заинтересовавшись этим, я выяснила, что чтение с детьми это тоже модель общения, причём не статичная, а динамичная. К динамичным формам общения специалисты относят совместные поездки, катание на лыжах и коньках, выезды на фестивали и экскурсии, другие совместные «приключения» детей и их родителей. Радостные воспоминания из детства это то, что даёт уверенность и прочность в противостоянии «бурям» взрослой жизни. Никогда не забываются походы в горы, поездки в новые страны и другие действия в совместной радости. Удивительно, что и такое, казалось бы, статичное действие как чтение книги, отнесено к «приключению», которое будет поддерживать и вас, и вашего ребёнка сквозь время и расстояние своим теплом и радостью общения. Проверено мною лично на трёх поколениях! А вот многочасовое общение с детьми на интернет-полях такой поддержки не обеспечит, остаётся лишь усталость и общая разбитость. Поэтому… что почитать?
Книга «Вратарь и море» Марии Парр
Эта книга является продолжением первой книги детской норвежской писательницы Марии Парр («Вафельное сердце»). Можно уверенно сказать, что вторая книга про двух друзей Лену и Трилле удалась автору на славу. С первых глав видно, что 12 лет совершенствования для Марии Парр не прошли даром. И сюжет, и слог, и количество/качество рассматриваемых тем доказывает, что это действительно хорошая и современная детская литература. Дети младшего и среднего школьного возраста с удовольствием почитают эту книгу самостоятельно, но это как раз та самая книга, которую можно и нужно читать вместе. Можно всей семьёй! Конечно, для лучшего ориентирования в сюжете полезно прочитать и первую книгу, но можно начинать и со второй.
Сюжет. Вместе с героями книги мы проживаем удивительно насыщенный событиями нескучный год в маленькой норвежской бухте Щепки-Матильды. Перед нами неутомимая в придумывании развлечений Лена и сочувствующий/ поддерживающий её самые безумные идеи Трилле. Ребята, как и в первой книге, живут на берегу бухты. Они уже подросли, а их жизнь полна новыми разнообразными приключениями. С утра до вечера они пропадают в лодочном домике, где строят плот, на котором пускаются пересекать фьорд. Вместе с дедушкой отправляются в открытое море ловить самого большого палтуса, а рождественское калядование неожиданно превращается в борьбу за выживание. В этом году у подростков много открытий о себе: первая любовь и первая ревность, конфликты со сверстниками и в семье, а то, как подростки преодолевают новые трудности, очень смахивает на самую настоящую и реальную жизнь. В книге происходят события, которые проходят приличный диапазон тем: отношений отчима и падчерицы (Исаак и Лена), поздней беременности (у мамы в 45 лет рождается малыш), тоски по рано умершей супруге и матери (папа и дедушка), старости (дедушка), вегетарианство семьи новенькой. Есть множество других, не первых, но не ускользающих, планов: отношения в многодетной семье, подавление самобытности детей взрослыми, стойкое терпение трудностей и другие. Отметила я и тонкий и искромётный юмор, которым как капельками близкой воды пронизано всё повествование. Безумно реалистично «схвачена» картина северного моря с его дарами и угрозами, ласковым разговором набегающих волн и страшным ураганом .
Книга заканчивается мудрыми словами дедушки: «Мир так прекрасно устроен, Трилле, что каких бы глупостей мы не натворили, их почти всегда можно исправить. Но это не для слабаков». Уже одну только эту фразу можно взять к обсуждению в семье, а также поднять ещё массу других волнующих тем для взрослеющих так быстро детей и вечно не успевающих подстроиться под это их родителей.
Если бы не война…
Работал бы сегодня Владимир Иванов на большом химическом предприятии города, а мы, скорее всего, про него не узнали бы.
В химико-технологическом техникуме парень получал профессию лаборанта-аппаратчика, он даже успел на практике побывать на двух заводских площадках. Но, окончить техникум ему не довелось, так как практически перед самой защитой диплома, парень получил повестку, можно было просить отсрочку, искать знакомых, предлагать взятку…но в армию по-настоящему хотелось и он пошёл, решив разобраться с профессией по возвращении домой.
Спедподразделение химразведки
Некоторые вещи солдат постарался забыть, но топографическую карту самого «грозного» города в своей жизни, все его улицы и отчаянную борьбу за жизни солдату вытеснить из сознания не удаётся даже с течением времени.
1 декабря 1993 года Владимир Иванов был призван в армию. Данные из анкеты, хорошая спортивная подготовка, занятие боксом, успехи в стрельбе и практика на химическом предприятии сразу определили новобранца в разведшколу. По окончании был направлен под Самару в п. Черноречье, где размещалась дивизия Приволжского военного округа, конкретно, в спецподразделение химразведки. Для краткости и между своими они попросту — спецы. Оттуда и попал в Чечню. Как многие говорят, ничего не предвещало, солдат-срочник был в отпуске, и служить оставалось совсем немного -100 дней. Неожиданно приехал взводный командир, чтобы лично забрать сержанта Иванова. Сказал только: «Есть приказ вернуться в часть». Много учебных тревог отработала часть, сам генерал Грачёв принимал. А одним утром случилась боевая тревога – люди и машины готовились выступить в неизвестность. Весь день подготовка и дальнейшая погрузка в вагоны…ни офицерский, ни сержантский состав не знали, куда их направили. Его 81-му самарскому полку Минобороны довелось прокладывать дороги в Грозном одним из первых. Когда сообщили конечную станцию Моздок, всё прояснилось. Разгрузка – боеприпасы — разбивка лагеря — выставление караула. «В первый караул я сам заступил, — вспоминает Владимир, — так как у меня ребята неопытные. И хорошо, что сам, так как было небольшое происшествие. От любого идущего человека в лагерь я должен услышать правильный отклик на пароль, либо стрелять на поражение. Когда в темноте приблизился неизвестный, я крикнул ему: «Москва», а отзыв не пришёл… человек говорил, что он свой и продолжал двигаться. Я сделал предупредительный выстрел в воздух (стрелять в человека было страшно), а ему велел становиться на колени и смотрел за его реакцией. На выстрелы прибежали солдаты и офицеры, нарушителя схватили и вывели на свет, оказалось – наш офицер. Просто не успел дойти до штаба и взять пароль/отклик. Потом он обнимал меня и благодарил, что не убил, хотя по уставу я должен был уже стрелять на поражение. А я в свою очередь благодарил его за то, что он сразу подчинился и встал на колени, убивать не пришлось…»
Спали бойцы с оружием. Через несколько дней начались марш броски поближе к Грозному. Первый боевой выезд на поиски затерявшихся в горах внутренних войск был удачным. Владимир хорошо сориентировался по несколько устаревшим топографическим картам и потерявшихся нашёл, с гор вывел. Потом было заминированное поле, которое проскочил, об опасности которого он и не подозревал, говорит – повезло. Но на самом деле, повезло Владимиру в другой день, когда жизнь и смерть предъявили равные права на парня.
Первый день войны
31 декабря 1994 год начался штурм Грозного. Город был окружён, а войска поделены на северную и южную группы. «Я был в северной, — вспоминает старший сержант первые дни страшного времени, — со стороны аэродрома, и наша первая задача — захват аэродрома. Операция прошла успешно, там уже постаралась наша авиация и «перестрела» почти не было. Далее выдвинулись на Грозный, направление — «белый дом» (центр города). Войти-то мы вошли, но бои завязались ожесточённые. На машинах мы следовали по улицам города, где из окон домов, подвалов и других возвышений и укрытий по нашим солдатам беспощадной очередью лился шквал огня. К тому же, численность неприятеля и его преимущество на занятых позициях, ощущалась достаточно сильно. Заходила колонна по Первомайской улице из 17 машин с нами вместе танкисты, десантники, мотострелковая и майкопская бригады, псковская дивизия – все! Разделились на группы: одни пошли к ЖД вокзалу, кто к консервному заводу, а третья группа … уничтожена. Как раз в третьей группе был я… Моя команда на трёх машинах, связь по рации. Попали в засаду. Нас видят — мы их нет. Боеприпасы израсходованы, город горит, вокруг трупы (в основном наших солдат)».
Вырываясь из окружения, командиру экипажа пришлось резко узнать незнакомый город как свой родной. Топографические карты имелись у всего офицерского состава, но они были не совсем точными. Владимир сориентировался быстро, а все входы/выходы Грозного так въелись в память, что и сегодня стоят перед глазами. Последующие боевые выходы были напряжёнными и опасными, гремучая смесь крови и смерти повсюду.
Когда кончается терпение и …жизнь
Жирная точка в этой войне лично для Иванова прогремела опять же на Первомайской улице грозного города в январе. Снаряд из гранатомёта «прилетел» в правый борт пулемётного отсека, где Владимир сидел за ПКТ (пулемёт Калашникова 7-62).
— «Коробочка» быстро горит, примерно около трёх минут, можно заживо сгореть, а можно попытаться выскочить.
— Всему экипажу удалось спастись?
— Первым вышел майор (без правой руки), вторым — механик (тоже без правой руки), потом я. Когда я метнулся к выходу, боковым зрением увидел что рук у меня больше нет, но мысли на этом не задерживались, мозг работал — решал задачу как выйти, возможно выйти и надо ли? Может просто упасть и пропасть уже…
— Воля к жизни была на тот момент? Вспомнили Бога?
— Да! Вот сразу и вспомнил, как снаряд разорвался, первые секунды я не смог найти тело, секунд пять шесть, но для меня это было целой вечностью. Странно, но сознание я не терял и через пару секунд уже оценивал ситуацию – заработала эта воля к жизни. Опереться я не мог, оставалось выпрыгивать, а так как я со спортом дружил, то пригнулся и в сальто из люка вышел. Сразу подбежал посмотреть в десантный отсек – один живьём горел, другого при выходе снайпер снял, остальных в упор расстреляли. Первым делом с механиком-водителем мы стали свои культи в огне прижигать, чтобы кровотечение остановить. Майор наш был жив, но терял сознание, а мы под пулями и нужно двигаться, стоять значит умереть. Пришлось приводить майора в чувства достаточно грубыми методами, если бы были руки – дал затрещину, а тут пришлось пнуть в лицо – он очнулся, а так как человек военный, то в следующую секунду уже встал. Мы с механиком вытаскивали его из окружения – на меня он опирался, остатками правой руки я его поддерживал, а механик-водитель справа как мог, держал его оставшейся, но тоже перебитой левой.
Подобрал ребят 81 полк внутренних войск Москвы. «Подбирались» раненые тоже не легко. Солдаты были горелые неузнаваемые, камуфляж уже не определялся – кровь/грязь. Их можно было запросто принять за врагов и расстрелять. Поэтому когда ребята увидели своих, то майор с механиком, имеющие двигающиеся левые руки, стали махать как на гражданке уцелевшими руками. Просто так, на удачу. Пулемёт в машине полковника уже развернулся в их сторону, но желающие жить воины продолжали улыбаться и просить о помощи. Всё-таки их признали и показали жестами куда прыгать, боковые люки на БМП-шках открыли, только для такого спасения нужно было преодолеть обстреливаемую со всех сторон улицу. Огонь был просто шквальный, но бойцы, как в кино, добежали и запрыгнули. Вся машина была заполнена ранеными. Владимир свалился на ребят сверху на место возле пулемёта (всю дорогу вынуждены были отстреливаться) так, что горячие отстрелянные гильзы попадали ему в лицо, и с этим ничего нельзя было сделать. Раненый сосед подставил свои ладошки, защищая лицо неизвестного солдата– все руки у него обожгло. Дальше нужно было пересаживаться в «таблетку» (скорая помощь), в это время снайпер подстрелил хирурга. Поэтому в середине лежал доктор в коме, а по бокам уместилось ещё 20 раненых. Но и снова путь проходил по хорошо «засаженным» противником местам – снова обстрел и половину раненных из таблетки перешли в категорию убитые, в том числе и водитель машины. Раненый в ногу офицер прыгнул за руль и так всё же ушли от погони.
Другая жизнь
Госпиталь в Моздоке был переполнен – больные лежали на лестницах, лестничных пролётах, во всех коридорах и даже на улице. Вскоре Владимира отправили в Московский военный госпиталь. Вот тут и пришло осознание пережитого – благо времени было много. «Я был очень злой тогда, — с трудом заставляет себя вспоминать минувшие тяжёлые дни старший сержант, – не представлял как дальше жить – рук нет, воли к жизни тоже… Грубил, выходил из себя и хотел вернуться в Чечню. Домой даже не сообщал о случившемся с ним несчастье. В госпитале за него сильно переживали и попросили помощи в комитете матерей. Татьяна Значкова из комитета солдатских матерей много лет проработала в этой системе, видела подобные проблемы и хорошо понимала, что социальная структура 90-х в нашей стране совсем не сможет помочь молодому человеку решить его главный вопрос – как вернуться в нормальную жизнь, как самому себя обслуживать и быть независимым. Татьяна Юрьевна устроила встречу с европейскими журналистами, сюжеты о молодом русском солдате, оставшемся без рук, с надломленной войной психикой, потрясли людей как в нашей стране, так и в Швейцарии, Германии. Нашлись волонтёры и спонсоры, которые от чистого сердца приступили к действенной помощи. Одна москвичка после сюжета о Владимире просто ходила по квартирам и просила помощи, собрала довольно приличную сумму, передала солдату. Тележурналисты Тереза Обрехт и Лоран Штооп, снявшие сюжет, лично приняли самое непосредственное участие в жизни героя своего сюжета, они организовали в Швейцарии сбор средств на качественные немецкие биохимические протезы. Протез правой руки ему сделали в московском филиале немецкой фирмы. Всё ещё на волне «грустной популярности» к Владимиру из Германии приехал сотрудник Баварского министерства по защите окружающей среды Рудольф Дакс, который пригласил его приехать на учёбу в Германию. Уже в Мюнхене парню сделали более сложный протез левой руки, которую взрывом оторвало выше локтя.
Жизнь заграничная
Заграничная жизнь начиналась трудно, потому что больше стремился к самостоятельности и независимости. Любому человеку нелегко осваивать так много нового разом: новая страна, новый язык, новая учёба, а потом и работа – прямо новая жизнь! Но закалённый в войне воин не отступил. Сегодня у Владимира обычная – необычная жизнь: семья, работа, планы на будущее. Пока продолжает работать в Германии, но душой и мыслями в родном городе. Пятилетней дочке удобнее жить в Стерлитамаке — здесь садики, бабушки/дедушки и просто родина. У Ивановых давно есть предложение оформить гражданство, но они патриоты и остаются преданными отечеству. Сейчас Владимир помогает людям из разных стран устроиться и найти работу в Германии. «Много людей приезжает из стран Евросоюза, — говорит сегодня Владимир, теперь уже работник немецких социальных структур, — для них действует программа интегрирования, в рамках этой программы человек проходит языковые курсы. Курсы очень дорогие – 8 тысяч евро, расходы берёт на себя государство, однако не все осваивают. В основном трудности у людей за 50 лет. Вот я таким людям «без языка» и помогаю выжить, как-то устроиться в этой жизни. Я работаю в Германии, но это не означает что я богатый, как многие ошибочно считают. Скорее это вынужденный шаг. У меня есть планы на будущее в моём Стерлитамаке, сейчас с супругой мечтаем купить квартиру, это не просто учитывая, что мне раз в четыре года нужно делать замену биохимического протеза правой руки».
Что ж, очень закономерно, на мой взгляд: когда-то всем миром помогали Владимиру, теперь Владимир помогает миру. Человек вышел из всех засад, проехал по минному полю, не сгорел в бронемашине, не сломлен депрессией, значит, имеет некую особую миссию – жить, любить, делать добро. Большую значимость имеет пережитое и сам рассказ Владимира о борьбе за жизнь в таких невероятных условиях, здесь как через лупу отчётливо можно увидеть эту хрупкую ценность жизни! Тоже захотелось написать повесть о настоящем человеке, о современном настоящем человеке. И чтобы её прочитали подростки и другие, разом все те, кто беспечно относится к жизни и даже решается её самовольно и вдруг прекратить из-за пустяков, как то: несчастная любовь, долги/кредиты, диагноз, эпатаж, инфантильность, жалость к себе и другие хлюпкие причины. Сегодняшняя беседа с настоящим человеком уже может помочь все эти маленькие неприятности пережить и жить, жить, жить!
Окно
Они собирались в однокомнатной квартире Юры, который после развода свалился матери на голову со своими проблемами и полученными навыками. Свою же квартиру холостой теперь художник закрыл. Правда, иногда заходил туда с весёлой разношёрстной компанией хлебнуть «веселящего газа глоток». Это называлось «как следует отдохнуть».
В квартире не было балкона, так как она неловко «сидела» прямо на крыше магазина. Как у любой «однушки», здесь имелось два окна, но из-за разбитых стёкол кухонный проём был наскоро заколочен размалёванной фанерой. Всё это придавало жилищу дополнительную ущербность, а в разговоре к ней прицепилось меткое название – «одноглазая».
По обыкновению, когда сын пропадал больше чем на 2-3 дня, мать начинала разыскивать его повсюду. Естественно, первым пунктом для осмотра у неё значилась одноглазая. Конечно, дверь Юрий в таком состоянии никогда не открывал. Тогда она просачивалась к соседям и через их окно выбиралась на крышу, потом семенила к знакомому окну, как всевидящему оку. Вдруг сын там? Как он? Жив ли? И ещё целая очередь толкающих друг друга вопросов летели вместе с ней к заветному окошку сыновней квартиры.
Сын всегда жутко злился и сквернословил по поводу того, что она «выковыривает его со дна морского» и во все щели пролезает, выглядывает, дознаётся… Потом он высказывал ей, грубо и много, угрожал… Но она, то ли забывала эти угрозы, то ли вообще не слышала их, только всегда снова и снова разыскивала его и готова была идти, ползти, карабкаться сколько сможет.
Одним солнечным утром, после прилично неприличного разгула, Юрий открыл глаза. В окно сочился день Божий, а голова, как это ни странно, была чудесным образом свежа и легка. Глаза с удовольствием скользили по знакомому пейзажу за окном, приятно щурились на солнечные отблески, а в теле ощущалась задорная бодрость и лёгкость. «Значит, вчера не били», — ускользая спешила первая приятная мысль. Сжал ладони — нет болезненных ощущений: «Значит, и я не бил», – обрадовала вторая. Всё ещё в расслабленно приятном состоянии неожиданно хорошего самочувствия Юрий подался взглядом в родное окно и вдруг наткнулся на ЭТО!
Острый нож и тысяча металлических жал одновременно впились в его расслабленное тело – мать стояла и смотрела на него по ту сторону. Она увидела весь это грязный карнавал мерзости и хаоса. И опять она не послушалась и искала его! В первые минуты он и не заметил её, проводя ревизию мыслям и телу, а она в это время, прильнув к окну с той стороны, гадала: «Живой/неживой… Вроде смотрит, что-то увидел… Что-то страшное… Господи, да это он меня увидел!» Сын и мать кинулись бежать в противоположные стороны – им овладел стыд перед ней, ею – страх за него.
Они никогда не обсуждали этот момент, и даже не вспоминали. Было ещё много пьяных дней, ночей и даже лет в их совместной жизни. Но тот взгляд в окне стал отправным пунктом, точкой отсчёта. Тогда сыну впервые стало стыдно, а такой образ жизни перестал казаться нормальным. Он часто возвращался в эту комнату и по-прежнему его обжигал и колол тот взгляд матери из окна, хотя она там больше никогда не появлялась.
Последние пять лет осознанной трезвости не изгладили полученного ожога, и каждый раз с новым вдохновением художник рассказывает об этом важном и вечно ускользающем от понимания событии в своей жизни. Эти выразительные, любящие глаза матери ему никак не удаётся ухватить в своих многочисленных набросках…
В последнее время он склонен думать, что тогда, глазами матери, на него смотрел Бог.
Тайна синего чемодана
Для праздничного номера все журналисты нашего издания получили задание редакции найти жизненные истории, которые оставили след в истории страны, города, поколения… Поначалу я действительно вспомнила историю, и даже не одну, много интересных историй, но сказать о том, что они впечатлили, заставили задуматься, оставили след — вряд ли представляется возможным. И всё же, когда я сосредоточилась, то обнаружила судьбу простого человека даже в семейной истории, которая меня действительно восхищает и всегда разворачивает к свету. Это судьба женщины, поставленной в непростую ситуацию и вышедшую из этой ревизии духа без перебитых крыльев со светильником, который только и возможно принести в темноту, потому что темноту в темноту принести не получится.
Любовь и немцы
Катерина и Виктор познакомились на поле брани. Брань была с фашистами (1941 г.), а молодые люди, несмотря на войну, всё же оставались молодыми. Она не успела окончить медицинский институт, когда началась война, а он сбежал на фронт, подделав документы и накинув себе сверху пару годков. Была яркая встреча и большая тайная и платоническая любовь мальчишки к красивой сестре милосердия и жизни всех солдат. О ней он только вздыхал и думал возвышенно, что она из Ленинграда и папа у неё офицер… прямо как у Высоцкого: «Куда мне до неё она была в Париже, ей сам Марсель Марсо чего-то говорил…» Но удаль и харизма молодого бойца достали до света звезды — отныне и она горела/любила, и до счастья казалось рукой подать.
Но, может быть, она ошибалась как тогда, в счастливые студенческие? Думала — диплом, работа в больнице лучшего советского города Ленинграда….а теперь этот город – могила всех её близких…
Дом под яблонями
Семья не хотела принять выбор Виктора. Она старше его, столичная, с войны как трофей привезённая, да умеет ли эта фифа работать? Но Виктор сказал, как отрезал: или на Катерине женюсь или век один буду. В подтверждении серьёзности своих намерений посадил возле дома две яблони, сказал, приживутся, то и они жить будут. В итоге сомнения семьи расступились перед большой любовью и упрямством горячего солдата, влюблённого в свою принцессу. Сыграли свадьбу. После торжества, молодой муж снова отбыл в армию, чтобы с освободительным движением пройти до самого Рейхстага. Катерине на чужбине, да с нелюбящими новоявленными родственниками туго приходилось. Одно спасение – яблони. Всю свою любовь и надежду на счастье Катерина вкладывала теперь в эти яблоньки, следила за ними как за детьми малыми, поливала, подкармливала, спасала от вредителей, известью выводила им белые чулочки. А одним солнечным утром возле яблонь её нашёл вернувшийся молодой муж. Вот теперь счастье точно от неё на расстоянии вытянутой руки до руки любимого!
Но, может быть, она опять ошибалась, как тогда…
Сколько стоит душа?
Единственный сын Катерины и Виктора однажды объявил, что полюбил и жениться. Значит, родителям свадьбу гулять. Катерина к мужу – деньги нужны. Она никогда не просила, но предполагала, что деньги у него есть, ведь он первый советский бизнесмен и его дело приносило ему хороший доход, она знала. Обычно, она не спрашивала денег, и всё хозяйство вела «на свои», но тут ведь дело общее, дело важное! Однако, в материальной помощи отец и муж решительно отказал, предоставив матери и сыну выкручиваться самим. Каково же было её удивление, когда во время уборки на чердаке их дома, на следующий день после разговора, ей на голову просто свалился синий чемодан, который от удара раскрылся, обнаружив внутри несметные залежи денег. По всему чердаку разметались такие необходимые ей сейчас «бумажки». Придя в себя, женщина быстро собрала деньги снова в чемодан, закрыла его и, водворив поскорее на место, бежала из этого тайного логова обмана и стыда. Не обсуждая ни с кем это событие, хозяйка продолжала думать, где ей достать необходимые средства. Через два дня после «денежного удара» по голове, муж важно прошествовал мимо неё со знакомым чемоданом, обронив на ходу лишь только, что на пару дней уезжает в командировку, в Сочи. Сразу после отъезда мужа Катерина отправилась поливать яблони и смотреть набухшие бутоны, которые снова грозили счастьем буйной плодовитости.
То, что в итоге она затеяла, чтобы заработать на свадьбу сына было и рискованно, и трудоёмко, но отважная женщина и любящая мать с этим управилась вдвое проворней и лучше мужчины. Необходимая сумма собралась, а яблони в саду заливались сумасшедшим ароматом, всё напоминая ей о той обещанной счастливой жизни. Через пару дней, как и сказал (хотя он никогда ранее не выполнял своих обещаний) вернулся Виктор, почему то в пижаме, совсем без вещей и того пресловутого чемодана. Он был неожиданно внимателен и ласков к жене, сыну и всем понаехавшим на торжество родственникам. В потухших его глазах то и дело появлялись серебряные слезинки, он весь оживлялся и, казалось, что только теперь по-настоящему был счастлив в своём доме под яблонями, с любящей женой и доброй семьёй. Виктор был похож на пострадавшего, но спасённого человека, которому путём сложнейших операций удалили злокачественную опухоль, грыжу и аппендицит разом. Катерина ни словом, ни делом, ни даже помыслом не обнаружила своего знания «тайны синего чемодана» и оставалась с мужем тихой и нежной всё время, пока смерть не разлучила их.
Угасая, она точно знала, что ни тогда, ни сейчас не ошиблась!
Эта реальная история помогает мне в различных жизненных ситуациях, особенно, когда мне хочется глобально обидеться или обвинить кого-то в несправедливом отношении к себе любимой. И уж тем более она помогает мне в моих частых конфликтах с дочерью – подростком. Для выпуска паров гнева бывает достаточно лишь вспомнить, что героиня моего рассказа, которая давно ассоциируется у меня со святой великомученицей IV века, моей Катерине кровная родственница, а значит, частичка того спасительного и великодушного прощения есть и в ней, а через неё, может, и во мне.
Безразличные люди
или
Ядерная энергетика и Божья благодать в одной цепной реакции
Истории из нашей жизни….
Человек в арабской одежде и совсем «не местной» внешности грустно стоял на обочине. Казалась, он уже механически голосовал, просил людей остановиться, просил помощи… Но машины-акулы проносились мимо, вечно спешащие пешеходы даже не пытались узнать что случилось, многие не замечали человека, так активно привлекающего внимание…
Валерий возвращался с работы усталый, хотелось быстрее пришпорить своего, тоже уставшего за сегодняшний бурный день, железного коня. На одной из центральных дорог, по которой пролегала его вечная дорога домой, почти не было пробок. Уставший менеджер среднего звена технически кидал взгляды по сторонам, соблюдая безопасность движения, а заодно прокручивая личные планы на послезавтрашнюю зарплату. И тут на «обочине жизни» его взгляд зацепил какую-то непривычную картинку – странный человек в странном одеянии пытается остановить несущиеся авто. Но тщетно, машины одна за другой пролетают мимо, сделав только необходимый манёвр, дабы это препятствие объехать. Валерий никогда не отличался большой отзывчивостью к чужому горю, ни особой сентиментальностью, ни сердобольностью. Но тут, сердце его и сам дух возмутились от несправедливости — почему все проезжают мимо, даже не спросив, что случилось? Он остановился, не решаясь в первую минуту даже открыть дверь машины. Человечек оживился, заулыбался и бросился к своему возможному спасателю.
— Помоги, брат, у меня кончился бензин, и совсем нет денег, так случилось, что сейчас мне некому помочь. Я не бедный, я отблагодарю… Поможешь?! Пожалуйста!
Валерий автоматически посмотрел в сторону бардачка на панели, именно там были сосредоточены последние деньги. «Если это можно назвать деньгами, — пронеслось в голове застигнутого врасплох менеджера, — триста рублей, однако, хватит самому заправиться, ведь и у меня бензин на исходе».
— Пожалуйста, помоги!- всё-таки толкался в мысли человек.
— А до заправки как?
— Дотянешь на тросе? – продолжал сыпать несвоевременными просьбами незнакомец.
Чтобы не думать, Валерий просто выскочил из машины и полез в багажник. Только в процессе поиска сообразил, что ищет-то он трос, следовательно, будет помогать и, отдавать свои «последние деньги» этому странному человеку с большой дороги… «Да что это я, он же чужестранец, и больше никто не остановился, только один я… дурак», — то ли досадовал, то ли шутил так для бодрости духа сам про себя Валерий. Перед тем как тронуться, предложил перекурить, но араб отказался, просто остался рядом.
— Что за люди у вас такие? – спросил чужеземец у Валерия. – Сколько голосую, прошу, умоляю – все мимо. Безразличные люди.
— Не знаю, время, наверное, такое, — попытался оправдаться Валерий, вспоминая, как и сам-то он чуть было не погнал мимо таких неожиданных задержек на дороге.
Время не имеет значения, а человечность все времена поддерживает, чтобы они не обвалились. Приятно смотреть, как герой спасает мир в кино. Как трудно, оказывается, сделать что-то реальное самому…
Автозаправка была поблизости, и вскоре все необходимые процедуры по спасению араба были успешно завершены. Пожимая руку Валерию, человек в странном одеянии вложил в правую руку какой-то предмет. «Это в благодарность!» — сказал он только и уже через секунду испарился на своём подкормленном быстроходном коне. Разжав ладонь Валерий присмотрелся – большой золотой «болт». Вот чудак!
Носить этот увесистый золотой перстень менеджеру не позволяло его положение среднего в своём звене, и, по совету родственников Валерий снёс подарок на оценку, чтобы затем поменять на деньги. Каково же было удивление не только самого Валерия, но и оценщика в ювелирной лавке, когда по весу и высокой пробе золота подсчитанная сумма превысила семьдесят тысяч российских рублей. Валерий впервые в жизни прочувствовал смысл утверждения: добро возвращается сторицей и понял, наконец, этот «безликий» до этого момента эпизод из Евангелия, когда вдова отдала последние два динария, и её приношение Иисус назвал самым внушительным, потому что ради Бога она отдала всё, что имела. Валерий ощутил благодарность и радость. Он не смог объяснить себе чему он радовался больше: нечаянному вознаграждению или той радости, которая возникает от благодарности. Это была какая-то всеобъемлющая радость от такого практического взаимодействия с провидением и даже выше — Богом. От переполнявших чувств он не мог определиться, чья благодарность здесь больше – благодарность Валерия к Богу, или Бога к Валерию? Он явно ощутил взаимосвязь последних событий. Такие же законы действуют в ядерной энергетике, которой он увлекается со студенческой скамьи. Это же цепная реакция — совершил маленький хороший поступок, за ним пришёл другой, больший по силе и значимости. А если совершил плохой…
Эта реальная история произошла этим летом в городе Стерлитамаке, вымышленное здесь только имя героя, а как бы мне хотелось, чтобы вымышленными были безразличные люди. Но, к сожалению, это горькая истина, которая имеет место быть и процветать в наших душах. А, может быть, это история — чистый промысел Божий, и ангел спустился напомнить нам о важной просьбе Господа к людям: «Носите тяготы друг друга». Нет времени/не хочу/э, да разве это то самое? Вот тот обычный поток сознания, что заслонят от нас евангельскую составляющую на практике. Это трудно, это со скрипом, но как показал случай с Валерием, возможно, даже на срезе среднестатистического менеджера из Стерлитамака.
Марина Короткова
Башкортостан, г. Стерлитамак, Семейный клуб трезвости имени Иоанна Богослова
.