Все новости

Мы много сетуем на то, что у современного общества есть проблемы – социальные, медицинские… Попытаемся поговорить конкретно хотя бы о некоторых из них с человеком, профессия которого обязывает изо дня в день приходить на помощь людям болящим и оказавшимся в трудной жизненной ситуации.

Андрей Игоревич Магай – заместитель председателя Межрегионального общественного движения «Семейные клубы трезвости» по научно-аналитической работе. Врач психиатр-нарколог, ведущий Семейного клуба трезвости, младший научный сотрудник Научного центра психического здоровья РАН, координатор МОД СКТ, ответственный секретарь Координационного центра по противодействию алкоголизму и наркомании Северного викариатства г. Москвы.

– Андрей Игоревич, в следующем году будет тридцать лет как существуют Семейные клубы трезвости. Как работает эта организация?

– Семейные клубы трезвости – это профессиональная программа помощи зависимым людям, адаптированная под православную культуру, программа, которая помогает человеку воцерковляться в своей исторической традиции и способствует развитию института семьи. У нас отработана система взаимодействия церковных и медицинских знаний, привлекается опыт психологического консультирования, используются педагогические и социотерапевтические подходы.

Движением семейных клубов трезвости осуществляется систематическая образовательная деятельность. Начавшись с курсов подготовки руководителей семейных клубов трезвости в 2013 г., в 2015 г. была основана Викариатская школа подготовки руководителей таких семейных клубов. В 2016 году состоялся первый выпуск Викариатской школы семейных клубов трезвости – 20 человек. На протяжении пяти лет подготовку в школе прошли уже более 120 человек, многие из выпускников уже стали действующими руководителями и открыли семейные клубы трезвости.

Наши клубы – это не только профессиональная медицинская, духовная, социальная помощь, но и человеческое общение, когда люди просто объединяются и на протяжении многих лет общаются друг с другом. Сегодня людям очень не хватает живого общения! Мы вместе с теми, кто посещает клубы, совершаем лыжные походы, ставим спектакли, готовим музыкальные выступления. Часто бывает, что с годами те, кто страдал недугом зависимости, постепенно возвращаются к нормальной жизни, даже обзаводятся семьями, начинают ходить на наши мероприятия вместе с детьми.

– Сколько всего существует таких клубов?

– На сегодняшний день в Москве около двадцати Семейных клубов трезвости. В Петербурге один, в Башкирии два, по одному клубу в Нижнем Новгороде, Владимире, на Камчатке. Всего около сорока клубов.

– Сколько привязано к ним страждущих людей?

– Около пятисот человек.

– Существует ли альтернатива вашим клубам?

– Существует сложившаяся на сегодняшний день ситуация – эта широкое распространение на церковных приходах программы «12 шагов». Если посмотреть на основы этой программы – это смесь псевдохристианских традиций с духовной эклектикой. В ней христианское содержание претерпело серьёзные метаморфозы, имя Господа нашего Иисуса Христа было изгнано в угоду массовости и политкорректности. Теперь представители этой программы преподносят её как христианскую, которая легко адаптируется к церковной среде. Однако, если посмотреть на уставные документы, по которым реализуется эта программа (они находятся в штаб-квартире в США и защищены авторским правом), эта программа внеконфессиональная, она обезличена для человека любой культуры и религии – для христиан, мусульман, англикан, буддистов, даже для сатанистов, которые в Америке хотят иметь свои права.

Увы, и в епархиях вам скажут: у нас есть программа «12 шагов». Ведь зачастую использование тех или иных реабилитационных практик обусловлено силой привычки. Епархиальному владыке или приходскому настоятелю не хватает времени разбираться в тонкостях того или иного направления работы с зависимыми. Поэтому то, что «на слуху», используется в светских учреждениях и тиражируется в церковном сообществе. А с учётом правовых и духовных причин такая логика здесь не совсем уместна. Если бы в церкви на местах заработала просветительская работа, это пошло бы на пользу Церкви и обществу.

Работа приходского семейного клуба трезвости – это не затратно для прихода как организации. Люди после работы пришли, попили чаю, рассказали о своих тяготах и разошлись. В этом в самых общих чертах и заключается работа Семейных клубов трезвости. Не надо платить деньги специалистам. На приходе всегда есть несколько человек, у которых сердце горит помогать людям. Помощь зависимым людям по статистике – самая востребованная на приходе. Даже не образовательные секции, не культурные, а именно помощь зависимым.

– Но ведь вы, врачи, сами скажете, что с болящими должны работать медики, социальные работники…

– Приведу пример. К нам на днях пришёл молодой человек, приехавший из Петербурга. Семья распалась, попал в алкогольную зависимость, потерял работу. И хорошо, что добрые люди посоветовали ему обратиться в Семейные клубы трезвости. Волонтёры водили его в больницу, просто по-человечески помогали. Он восстановился и снова вернулся к работе. Так, помогли люди, которые просто дали ему понять: ты нужен. Создать условия человеку, чтобы он почувствовал, что он не один и сможет справиться с проблемой – главная задача волонтёров в области трезвенной работы. Специализированная помощь – это уже потом. Чем больше будет такого взаимодействия Церкви и медицины, тем реже будут погибать люди.

Даже если человек излечился от наркотической и алкогольной зависимости, он не может оставаться без поддержки до конца жизни. И здесь опять ему на помощь придёт церковная община.

– Мы знаем о масштабной работе дореволюционных обществ трезвости, организованных петербургским священником Иоанном Кронштадтским, педагогом-просветителем С.А. Рачинским. Чем отличается сегодняшняя общественная и социальная ситуация?

– Кардинально ничего не изменилось. Изменилась проблема самой зависимости. В конце позапрошлого века существовала проблема только алкоголизма. Синтетических, дорогостоящих, нехимических наркотиков просто не было. Как не было и компьютерной игромании. А в конце прошлого века появляются новые виды нехимических зависимостей. К примеру, с открытием рынков остро встала проблема шопингомании. Люди серьёзно не знали по началу, что с этим делать.

В начале XXI века появляются новые зависимости, которые по своей убойности более значимы даже, чем зависимости химические. Проблема современной Европы: мужчины зачастую хотят быть женщинами, женщины – мужчинами, мужчины хотят жить с мужчинами, женщины – с женщинами. Это – вырождение, откровенная смерть для общества. Но если с прошлыми зависимостями было понятно, что это вред для общества, то проблема смены пола становится социально приемлемой, она рекламируется в медиапространстве. Недаром зам.министра обороны России сказал о современной ментальной войне.   

Как приходской консультант свидетельствую, что ко мне всё чаще стали приходить молодые люди с жалобами, что в их семьях проблемы не с наркотиками, не с алкоголизмом, а с идентификацией пола. Когда в доме появляется человек, который интересуется в Интернете группами по трансгендерной тематике, это очень тревожно.

– Это проблема молодёжи?

– Не только молодёжи, но даже людей, которым 25 лет и больше. Современные специалисты пока не сформировали однозначного понимания, является ли проблема половой зависимости лишь медицинской, либо здесь имеет место и влияние других факторов. Но очевидно, что влияние социального окружения здесь нельзя недооценивать. Работы специалистов комиссии Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви по церковному просвещению и диаконии в области вопросов психического здоровья свидетельствуют, что проблема гомосексуальной ориентации может говорить о наличии серьезного психического заболевания.

– Эта патология тоже относится к проблеме зависимостей?

– Скорее да, чем нет. Люди, которые прошли период аддиктивного (саморазрушающего) поведения, к примеру, гомосексуалисты, и вышли из этого состояния, признаются, что когда они жили в этом пороке, состояние их было как при наркотической ломке. Так, в марте 2021 года активист, журналист и гей Майло Яннопулос в интервью изданию Lifesitenews.com заявил, что больше не считает себя гомосексуалистом и посвящает свою жизнь святому праведному Иосифу. Он отметил, что воспринимает гомосексуализм как зависимость и сравнил его с алкоголизмом (см. здесь).

– Значит, это лечится?

– Эта болезнь имеет под собой не только биологические корни, но и психологические, и духовные, что признаётся наукой. Следовательно, это можно лечить.

Но! Прежде, чем будет признан сам факт вредоносности происходящего, пройдёт период, когда это будет приниматься как некое благо, как достижение человечества. А в западном обществе вообще попытки назвать белое белым, а чёрное чёрным наказуемы. Люди, которые высказываются против потери половой идентификации, против того, чтобы создавались однополые семьи и брали в семью приёмных детей, подвергаются не только неприятию, но и санкциям, их выгоняют с работы и даже сажают в тюрьму.

Даже католическая церковь идёт на поблажки для неформалов: венчают однополые браки, введён институт женщин священников. Если Русская православная церковь говорит, что однополые отношения – это извращение божественной природы, то последнее «аккуратное» заявление понтифика: смена пола – это человеческий выбор и к таким людям нужно снисхождение. Вскоре, возможно, в католической церкви им разрешат причащаться. И такой человек вместо пастырского назидания, скорее всего будет только самоутверждаться и укрепляться в своём пороке.

Чтобы заниматься лечением людей, которые ставят перед собой задачу смены пола, научное сообщество, люди культуры всего мира должны признать, что то, что происходит – это трагедия человечества.

В России мы видим реальные попытки сопротивления этой ломке традиционных ценностей. Программа наших клубов и направлена на работу с греховной природой человека. Чтобы наши дети не получили по полной программе то, что сегодня происходит в Европе, надо готовить оборону, т.е. свою систему противостояния этому.

– Почему клубы именно семейные? По опыту этот подход оправдал себя?

–  Во-первых, современная наука нам говорит, что все проблемы зависимостей начинаются с семьи. Если человек не получил необходимую «закваску», есть вероятность, что человек может сбиться с неких направляющих.

Во-вторых, об этом говорит церковный опыт. Мы, как люди верующие, понимаем, что семья – это Малая Церковь. Само богозданное устроение таково, что человек развивается, усваивает нравственные ценности в рамках семьи, которая по своей сути напоминает церковную общину. Так устроено Богом. Так же, как человек рождается мужчиной или женщиной.

Мировая история говорит о том, что там, где есть институт семьи, там есть жизнеустойчивость. Посмотрите на китайскую цивилизацию, сохраняющую свои традиции. И посмотрите на Европу, где уже и мужчина не мужчина, и женщина не женщина, там гражданское противостояние. И даже такая сверхдержава, как Америка, разваливается.

В науке есть системная семейная терапия, есть теория семейного гомеостаза (относительное динамическое постоянство внутренней среды), есть понимание того, что семья связана системой вертикальных и горизонтальных связей, которая действует как электрические провода. И если один член семьи заходит в зону изменений, эта проблема автоматически становится «достоянием» всей семьи. Хотим мы этого или нет, но это так работает. Приход в клуб трезвости созависимого человека, т.е. того, чей родственник страдает пьянством или игроманией, сопоставим с сеансом психотерапии самого зависимого. Так в медицине работает закон парности.

Беседу вела Ирина УШАКОВА

Источник — https://ruskline.ru/analitika/2021/04/19/protivostoyat_vyrozhdeniyu_chelovechestva